Ночью было страшно! Сначала страшно противно. Мотька такой противный!!!! Чуть всё не испортил! Червяк припадочный! Устроил истерику, обозвал всех демонами, тварями, исчадиями ада и сатанинскими отродьями, забился в угол, поцарапался о свой крестик. Хорошо, не блевал. Видимо, нечем было. А ещё смердел чесноком! Вот урод!!! И ведь не сожрал, имбицил, а натёрся или сухим обсыпался, Я не знаю точно. Изо рта вроде не пахло, а вот от тела - да. Сколько ему, дураку, повторять - не убьёт Меня чеснок, серебро, осина и слово Божие! Ну, если Мне в рот умело выстрелить серебряной пулей, то конечно, разнесёт красиво. Так это и обычной пулей можно. Только шиш Я стану рот на дуло разевать. А чеснок даже люблю! Мама курицу с чесноком вкусно делает Или ржаные сухарики натереть чесноком можно.

Но Я понимаю. Мотька дурак, и это, наверное, не лечится. Но у каждого должен быть шанс выжить. Пузо нам его сплавил не просто для расширения кругозора. Шоковая терапия, как последняя надежда. Братец Ё первым сообразил. Он вообще сообразительный! Только тоже нервный, пока не привык. Сначала повторял: «Команданте, я с тебя худею! Я с вас всех худею сильно!» Это он так при дамах старается не выражаться А что Ядрёныч? Он в порядке был! Честь по чести: жилетик, галстучек, чубчик зачёсанный, очёчки полутёмные, рука забинтована. Сельский учитель математики поранился о циркуль! Мы все такие были. Нормальные. Обычные. Я даже отовсюду железо вынул. Показал братцу Ё так, в горсти. Пусть гадает, где что было! Но ему не до Меня было. Он сиренью любовался. Так залюбовался, что раздевать начал! Нет, дядя Алик, ты не подумай ничего плохого!!! Братец Ё нормальный мужик! Просто очень жуткий костюм на ушастике был. Костюм нормального парня. Всё обычное, простое. Спортивно так. И бандана в тему. И тоже очки. И спину согнул. И жесты нормальные, как у всех. Мне самому жутко стало!!! Даже мурашки побежали!!! Но Я-то примерно представлял, что увижу. Мы же все договорились. Почти все. Только мама, Кёя, Ё и Моя Дорогая были наоборот. А если не знать заранее, то жутко. Вот у Ё предохранители и сорвало. Он с Ена бандану снял, волосы из-под расстегайки выправил и только когда очки потянул - в ум вернулся. А Ен молодец! Начал спрашивать, как правильно пишется «рестАврация картины» или «рестОврация»? В братце Ё сильно похудевшего мужика победил филолог! И всё прошло гладко. Ен правильно сказал. Реставрация картины. Мы уроды. Прекрасные в своём уродстве. Мы жуткие. Но попытки скрыть нашу сущность пугают ещё сильнее.

А потом было весело, дядя Алик! Когда братец Ё слегка поддатый, он жжёт без передышки! А ещё мы песни пели! Развесёлые!!!! Это была страшная и страшно счастливая ночь!

Дорогой дядя Алик! Я полный валенок!!! Я ошибся. Крупно. Несколько раз подряд. Да что там! Я два года только и делал, что ошибался и заблуждался! Сэмпаи - ангелы! Бескрылые, покалеченные, временами жестокие, но творящие благо. Они Мне всё объяснили. Что это не ради Моего счастья, а ради их успокоения. Что Я им всем заноза в труднодоступном месте. Что каждый видит во Мне свой личный ад - убитого соседского мальчишку, погибшего сына, брата, внука. Что пока Я несчастно живу, призраки тех мёртвых детей никогда не оставят сэмпаев. Что видеть, как Я превращаюсь в холодное озлобленное чудовище - пытка для всех. Что помощь Мне - это их разумный эгоизм. Они были так убедительны, дядя Алик! Поэтому в разумный эгоизм Я не поверил совсем. Когда Я кого-то спасаю, Я обычно не раздумываю. Просто бегу на крик о помощи и всё. Бегу, потому что не могу не побежать. И свинчиваю тоже быстро. Потому что чаще начинают колом осиновым отмахиваться, чем благодарить за помощь. Неблагодарное это дело - спасение утопающих!

Страшнее всего было узнать, что Я ошибся в дозировке. Мне сказали, что ошибся, но не сразу сказали, в какую сторону. Быть убийцей - одно. Быть убийцей женщины - совсем другое. Быть дважды убийцей матери - полный пиздец провал. С Ё-сэмпаем Я тоже ошибся. Не потрудился тщательней проверить, действительно ли он лежит в палате. Удовлетворился только подлинностью вызова скорой. Валенок! Ё-сэмпай хитрый оказался. Но слишком впечатлительный Не смог всухую переварить новую информацию. Запивал. Нажрался до автопилотируемого состояния, спёр чужого кота, обогатил Мой словарный запас несколькими сочными выражениями, потому что спал в Моей комнате и во сне себя уже не контролировал. Дядя Алик, Я его обожаю!!! Всегда хотел собаку большую, лохматую. И говорящего попугая. Тоже большого. Но судьба подарила Мне Ё-сэмпая! Он сочетает в себе всё, чего Я хотел от большого пса и попугая! Он лохматый, большой, добрый к своим, преданный хозяину, рявкнуть может громко, лается интересно и знает очень много всяких слов! И от него даже перегаром пахнет не противно, а вкусно! Я рад, что не сильно задел его. Я рад, что получилось так, как получилось. Мой Король был безжалостно нежным. Я опять валенок и заслужил долгую лекцию по концентрации в бою. Но впервые жду обещанную лекцию с нетерпением. С ним Я тоже ошибся. Страшно. Я подумал, что он Мне льстит, признавая за Мной преимущество. Или пытается усыпить Мою бдительность. А потом Я думал, что только защита с его стороны потому, что он просто выжидает момент для атаки. Совсем валенок! Надо было внимательнее приглядываться к нему каждый раз, как виделись. Тогда бы Я понял до того, а не после. И не было бы этого того, после чего приходится чувствовать Себя валенком. Валенком, который все обули и который всем жал!

С Моей Дорогой тоже ошибся. Не понимал, когда она говорила, что Я должен определиться, что именно вижу в ней. Она для Меня не просто донор, сэмпай, наставница и возлюбленная. Я всё понял, когда они с мамой хихикали на кухне. Не смеялись. Не хохотали. А именно хихикали. Как маленькие девчонки. Тогда Я понял. Я видел в ней девочку одиннадцати лет. Ровесницу. Даже теперь уже младшую. Её, маленькую, хочется утешать, оберегать и баловать. Кажется, Кёя видит то же самое. Он всё время говорит «твоя подружка». Но не как говорят про girlfriend. Так говорят именно про подружку-ровесницу. Эх, лучше бы он думал, что она Моя подружка в смысле girlfriend. Он не такой подлый, чтобы отбивать у брата подружку! Тогда Я меньше ревновал бы. Всё равно ведь ревную. По-дружески!

А ещё Я больше не чувствую ничего плохого к той, которая Меня родила. Ненависти она была недостойна, презирать её Я устал. Жалостью её унижать грешно, всё-таки она дала Мне жизнь и не сумела забрать. Наверное, осталась только благодарность. За то, что она родила Меня. И особенно за то, что ушла со сцены, освободив место Моей новой маме. Дядя Алик, ты не представляешь, какая она восхитительная!!!! Она замечательно несовершенна! Она начинает слегка заикаться, когда сильно нервничает. Она тоже грызёт ногти! Она трёт глаза, забывая, что они накрашены и всё размазывает. Она неправильно держит ручку. Она вечно забывает, куда сунула сотовый и звонит с домашнего телефона, чтобы его найти. Она забывает закрывать шампунь. Она пьёт молоко из пакета! Она читает Донцову! Она боится мышей! Дядя Алик, Я просто в раю!!!! А ещё у неё опухает нос, когда она плачет. Её нос Мне очень нравится, даже красный и опухший. Но не нравится, когда она плачет. Даже если плачет от радости. Она знает, что Мне не нравится, когда она плачет. Поэтому она плачет в Мыша. У него пузо мягкое. А потом она перед ним извиняется. Надо ей сказать, что извиняться не обязательно. Это Мой специальный Мыш. Я сам в него всегда плачу. И радуюсь тоже. Его только стирать иногда надо от слёз, слюней и соплей, а теперь ещё и от её косметики, а извиняться не надо. Он привык. И вообще он игрушка! Но то, что она разговаривает с игрушками и другими предметами, Мне в ней тоже нравится, дядя Алик!